Недавно в нашей группе ВКонтакте мы спрашивали, какие сомнения вас беспокоят и не позволяют начать заниматься передержкой. Для того, чтобы хотя бы немного их развеять, мы поговорили с двумя нашими волонтёрами: хозяйкой приюта и хозяйкой передержки.
Первая часть – честная беседа с Ириной Стригановой. Ирина – зооволонтёр с большим опытом, хозяйка приюта «Стрижи», курируемый фондом «ЗООзащита», и автоволонтёр «ЗООзащиты». Надо сказать, что пока мы с Ириной общались, она даже успела пристроить двоих щенков очень ответственным людям. Но на её попечении по-прежнему остаются еще 26 взрослых собак, 12 щенков и 6 котиков.
— Ирина, когда вы только начинали заниматься приютом, были ли у Вас страхи и, если да, то какие?
— Страхов «смогу или не смогу» не было. Были времена, когда я опускала руки, со слезами сидела и думала, что больше так не смогу, я устала. Но это было только полчаса, потом брала в руки маленькие мордашки, понимала, что у них есть право на жизнь, а я всё могу. Мне страшно сейчас только, если я кого-то из них потеряю, потому что они живут довольно-таки недолго, у них жизнь короткая. А так на кусочек мяска им я всегда заработаю.
— Получается, в самом начале вы особо не задумывались о том, подходят ли ваши жилищные условия? Хватит ли времени, сил, мотивации, знаний? Просто брали, делали, а проблемы решали по мере их поступления, набираясь опыта?
— Я вообще никогда не задумываюсь о том, смогу я или не смогу. Если вдруг мне сказали, что где-то щенки погибают, конечно, я сначала их заберу, а потом решу, куда их дену. В этом моя проблема. Меня останавливал муж. Когда его не было, всё вообще было спокойно в этом плане. Потом у меня появился муж и мы уже начали с ним ругаться, потому что ему, конечно, не нравилось, что у нас в коридоре, в комнате, в ванной – везде щенки. Но, когда он понял, что всё это бесполезно, смирился и стал мне и им помогать. Теперь строит им будки, вольеры. Я просто не могу обмануть себя: если я могу помочь, значит могу. А что мной в этот момент движет, мне не интересно.
Опыт накопился, сейчас я уже и сама раздаю советы. Мы прошли разные ситуации, вплоть до самой страшной болезни для щенков – энтерита. И вот тогда был страх, что всех потеряю. Тогда потеряла четырёх щенков, это было очень-очень-очень тяжело.
Что касается сил, их у меня всегда много. Сейчас есть и собаки взрослые, и щенки, и кошки даже. А ещё работа, сад, огород, хобби, заготовки. Работы много, поэтому откуда эти силы, я и сама не знаю, но порох в пороховнице есть, поэтому будем всех спасать.
Знания приходят методом «тыка» и методом советов. У меня уже есть много ветеринаров знакомых, опытных людей. Если что-то происходит, звоню всем и советуюсь. С первыми щенками – да, не знала, что делать. Сейчас уже, как ко мне поступают щенки, знаю, что с ними делать: ставлю прививки, причём сама, потом уже глистогонимся, купаемся, подстригаемся, по возрасту стерилизуемся, паспорта, пиар и находим хорошие дома и семьи. Вот уже много лет мне присылают фото и видео из дома, а я от этого счастлива.
— Как распределяются обязанности между вами и фондом «ЗООзащита»? Кто платит за корм, медикаменты, обследования?
— Я занималась спасением собак ещё до знакомства с Фондом, потом, со временем, мне начала помогать Аня Вайман и я постепенно вливалась в коллектив. В основном, занимаюсь автоволонтёрством: что-то где-то подвезти, увезти. Обязанностей, как таковых, нет, есть чаты, где пишем, что что-то случилось с просьбой свободных помочь и там уже отзываемся. Я, например, нахожусь неподалеку или свободна и могу сбитую собаку забрать, кого-то в клинику отвезти, корма отвезти на передержку, но это всё спонтанно. У нас в Фонде вообще очень свободные и дружественные отношения, такой сплоченный коллектив, нет особых обязанностей. Мы делаем всё по доброте душевной и помощь вся от чистого сердца.
Корм, медикаменты, обследования – это всё на мне, потому что приют-то мой. Но очень часто мне звонят девочки-администраторы, сама Анна, и говорят, что много помощи собрали для щеночков, и таким образом снабжают меня всякими обработками, аппаратами, медикаментами. Если есть какой-то запрос, тоже помогают найти. Всякие игрушки, пелёнки – тоже помогает Фонд. Совсем недавно вот подарили очень много шампуней и обрабатывающих средств моющих. Корм у меня натуральный, я сама им всё варю, корм только если для щенков передают. Но Фонд очень помогает, одной тяжело было бы справляться.
— Также мы знаем, что вы являетесь участником общих благотворительных мероприятий Фонда. Как ещё он Вам помогает?
— Лично я вообще хочу выразить благодарность Анне Вайман, руководителю Фонда, за то, что она 15 лет назад создала этот Фонд, благодаря ей спасены очень много жизней, созданы школы волонтёра и ответственного хозяина, выиграны гранты. Я бы хотела пожелать благополучия и чтобы в дальнейшем все начинания были достигнуты. Фонд несёт за собой огромное значимое слово в благотворительности и в жизни животных. Я очень благодарна Фонду «ЗООзащита» и лично Анне Вайман, что у нас есть такие возможности: выступить на телевидении, участвовать в мероприятиях, пройти школу ответственного хозяина, тем кто взял у нас питомца, кто не может взять питомца, может помогать, пройдя школу ответственного волонтёра.
— На сколько обычно у вас задерживаются щенки? Может ли случиться так, что животное останется у Вас навсегда?
— Вообще это зависит от того, в каком возрасте я их забрала. Самый удачный возраст для деток, чтобы найти им семью – месяц, максимум два, – дальше они уже подростки, а таких берут неохотно. Редко, когда просят, чтоб щенок был постарше. Бывает, что остаются у меня, это конечно. В январе привезли семь девочек-подростков. Я не могла их не взять, потому что там были очень хорошие женщины, которые всячески помогали, хотя, наверное, это была моя ошибка, ведь девочкам было уже 4-5 месяцев. Из них отдали только двоих, остальные пять девочек из посёлка Рудный сейчас со мной.
— Привязывались ли вы сами к питомцу настолько сильно, что оставляли его себе?
— Да, конечно, это вообще больная тема, потому что каждый щенок – это для меня ребёнок. Я их нянчу, купаю, общаюсь с ними. Поэтому, конечно, я к ним очень привязываюсь. Бывает, я отдаю и вижу, что с этим человеком у щенка всё будет хорошо, и даже не жалею ни о чём. Но чаще всего отдаю со слезами. Это наш большой минус, волонтёров и держателей приютов, что мы к ним привязываемся. И, конечно, есть те, кого я уже не смогла отдать. Так, у меня живут два котика, которые сначала отправились ко мне с Камышлова на передержку, двоих отдала, а двое теперь кайфуют у меня, потому что привязалась и уже не смогла отдать. И три взрослые собаки у меня живут, им уже по 4,5 года. Изначально был 21 щенок с кладбища, трое вот остались – привязалась, полюбила.
— А было ли такое, что уже живущие у вас животные не принимали новых? Что делали в такой ситуации?
— Нет, такого не было, потому что мы стараемся потихоньку сразу знакомиться. У меня они разграничены по агрессивности, скажем так. Охранные большие собаки находятся отдельно на цепи, с ними отдельный разговор. Щенки находятся дома всегда. Там, где вольеры, есть специальные для новеньких с прозрачной сеткой, чтобы они нюхались. Когда начинают так общаться, они заведомо друг друга узнают, а потом я уже постепенно выпускаю их, и все проходит хорошо.
— Вы уже многое рассказали про свой опыт. Но, может, есть, чем ещё поделиться насчёт того, с какими трудностями столкнулись за время содержания приюта?
— Трудности, наверное, это нехватка места для всех, времени, трудности в незнании, что делать «здесь и сейчас», когда что-то происходит со здоровьем. Я не знала, куда мне деваться, когда им стало плохо. Ещё тяжело одной, без помощника. И вот ещё отсутствие помещения для детского сада, потому что нужен вольер с вентиляцией, тёплым полом для щенков. Трудности в этом, наверное, только. Если сказать глобально, то с трудностями я особо не столкнулась.
В самом начале были трудности, когда я забрала 21 щенка, которые были ещё сосунки, а мать мы не отловили. Я уже прошла выкармливание сучьем молоком всех по очереди каждые четыре часа, потом уже готовила им смеси, потом учила их кушать, как детей, ходить, и постепенно они становились уже самостоятельными щенками. Тогда я ничего этого не знала: собирала соски для детей, бутылочки. Устраивала им теплое джакузи у себя, чтобы им было тепло, каждые четыре часа я их также мыла в раковине, потом снова всех выкармливала, и так по кругу со всеми щенками. А самое страшное было, когда они заболели энтеритом, вот тогда была рвота и понос у всех. И тогда тоже не знала, что делать, куда бежать.
— Что бы вы хотели сказать людям, которые пока ещё имеют опасения становиться хозяевами передержек и частных приютов, либо зооволонтёрами?
— Людям хотела бы сказать не бояться своих желаний и брать на себя ответственность. Самое главное – идти по зову сердца, и тогда всё становиться не так уж и трудно. Если вы понимаете сердцем и душой, что вы готовы и хотите, то необходимо это делать. Животные нуждаются в нас. Понимаете, люди, умеющие говорить, ходить, имеющие разум, которые могут сказать, что и где болит, приобрести себе жилье, пропитание. Животные же полностью зависят от человека, и печально, когда люди не понимают своей ответственности, не стерилизуют питомцев и потом появляются ещё много никому ненужных деток.
Хотела бы пожелать, что бы было как можно больше людей, которые будут помогать. Не обязательно же брать домой. У нас много передержек и приютов, где можно помочь убраться или погулять, привезти поесть или просто отправить денежку. Если боитесь брать домой, то можно найти способы помочь. Главное – желание.
И ещё очень и очень важно: я бы посоветовала людям, молодым родителям, воспитывать детей с животными, чтобы растить в них ответственность, заботу и любовь к окружающим, к животным и к растительному миру. Сейчас некоторые дети выросли, к сожалению, не умеющие правильно относиться к животным, которые думают, что это игрушка, которые могут издеваться и делать больно. Поэтому хотелось бы, чтобы с детства прививалась любовь к животным, тогда и мир будет добрее и правильней.
